Более тысячи лет предсказания Эльфийского оракула считались непреложной истиной, а за советом к пифиям обращались как простые пастухи, воины и торговцы, так и великие мира сего, поэтому предсказывать будущее в Храме считалось необыкновенной привилегией и большой удачей. К кандидатуре на роль пифии был целый ряд требований: она была быть уроженкой Эллоса, вести праведную жизнь, иметь хороший характер, прекрасное образование и, в большинстве случаев, уже служить жрицей в этом святилище. Но жизнь пифий была очень короткой: они быстро умирали, не выдерживая огромного напряжения, сопряженного с прорицательством… Это великая честь и огромная удача для любой женщины! По закону нас тут же освобождают от налогов, а государство еще и берет тебя на денежное содержание… только первые пифии Эльфийского оракула все были девственницами. Когда – то из –за этого Храм чуть не лишился своего столетнего авторитета после того как одну из жриц соблазнил богатый проситель, явившийся за советом. С тех пор вместо девственниц все чаще стали выбирать зрелых замужних женщин, имеющих детей, или старух, чтобы в будущем избежать подобных случаев. Прошли те времена, когда тут были истинно видящие и истинно верующие - они все равно берут молодых, которых легко одурманить ядом и которыми легко управлять, чтобы они вещали то, чего от них хотят услышать.
Пифии пророчествовали по очереди: пока двое вещало в адионе – закрытой Храмовой комнате, где свершались предсказания, третья находилась в запасе, то есть, экономила свои силы. Очень скоро Алфея стала понимать предупреждение своей предшественницы. Это случилось после ее первого вещания, которое сопровождалось специальной подготовкой. Она готовилась к своему прорицанию строгим трехдневным постом и омовением в святом источнике, а перед пророчеством ее облачили в шикарную золототканую одежду и надели на голову венок из лавровых ветвей. В адионе, похожем на подземелье, было почти темно и сыро: лишь тусклые факела освещали центральное место – возвышение, на которое она поднялась. Накануне ее заставили пожевать для очищения лист священного лавра и других чудодейственных трав, которые вызвали у нее сильное головокружение, близкое к потере сознания, поэтому она с трудом уселась на острый и неудобный треножник, стоящий на каменном плато. В адионе присутствовало несколько жрецов во главе с Хироном, которым отводилась почетная роль доводить предсказания пифии по понимания вопрошающего. Еле приняв более ли менее удобное положение на треножнике, Алфея почувствовала еще большее головокружение, а голова становилась ватной и тяжелой. Казалось, что воздух вокруг сгущался, и она словно растворялась в серой дымке, окутывающей это место. «Как я в таком состоянии смогу что – то почувствовать…», - подумала Алфея, всячески стараясь не потерять сознание.
- Просто говори, что тебе идет, а дальше это уже наша забота! – торжественно воскликнул Хирон, и все опять погрузилось в туман, похожий по полусон или полузабытие.
Вошел посетитель – судя по дорогой одежде, относящийся к высшим кастам Эллоса. Подойдя к пифии на разрешенное расстояние, он задал один вопрос, касающийся дела государственной важности, где он должен был принять нужное решение. Пытаясь сфокусировать внимание и уловить ощущения, которые всегда помогали ей тонко чувствовать людей, она уловила слабую волну агрессии и злобы, исходящей от незнакомца, с терпким привкусом крови…Он явно пришел сюда с недобрыми намерениями, хотя и пытается их скрыть за благочестивыми манерами.. Она увидела, как его руки покрылись кровью, а за ним словно бездна разверзлась, откуда выходил дым и пылали костры…
- Вещай, пифия! – громко произнес Хирон, и жрецы вокруг нее почтенно расступились, молитвенно скрестив руки и бормоча древнейшие заклинания. И тут она почувствовала безудержную эйфорию, словно одурманенная крепким молодым вином, от одного глотка которого уже пьянило голову. А дальше все было как в бреду: раскачиваясь в трансе и не сдерживая себя, она танцевала руками, головой и каждой клеточкой своего разгоряченного тела, смеясь и распевая одновременно. Она твердила какие – то слова, какие – то очень важные фразы, тщетно пытаясь удержать в них главный смысл прочувствованного: «Откажись от этой затеи! Она принесет горе людям!» Она не знала, сколько это продолжалось, пока наконец не упала с треножника в состоянии глубокого обморока. Последнее, что она помнила перед провалом, это эхом раздающийся высокий голос Хирона: «Да будет благословенна твоя дорога! Восславим Богов!»… Он один из первых обнаружил эту скважину, над которой устанавливали треножник и, исследуя ее содержимое, выяснил, что там проходит источник ядовитых газов, не только вредных для жизни и здоровья, но и вызывающих трансовое состояние. Эльфийском оракуле соблюдался закон и порядок: тут вещали самые сильные и видящие пифии, для которых не нужны были никакие дополнительные стимуляторы. Но со временем Храм стал превращаться в инструмент власти для манипуляции людей и поддержки сильных мира сего: нынешние пифии стали марионетками в руках жрецов, которые своими речами должны оправдывать многочисленные преступления государственной элиты и направлять их по ложному пути… Твои истинные чувства тут не имеют никакого значения, - проговорила Эвклия, - в этом «Театре» твои слова все равно переводят в нужной для вопрошающего интерпретации, таким образом все они слышат то, что хотят услышать, принося за это Храму щедрые доходы. И, чем больше ты будешь сопротивляться, тем быстрее погибнешь. Тут уже умерло не малое количество пифий, которые пытались во время сеанса в ясности сохранить свое сознание, поэтому жрецы держали их на треножнике до того момента, пока не ломалась их воля и сила к сопротивлению, после чего они начинали бредить от отравления газа, и этот бред выдавался за истину…
Comments